Фрилансер Билибин

• 6 июля 2011

Положа руку на сердце, что вас больше всего трогает в старинной упаковке? Ее художественная ценность, мастерский дизайн, гармония цветов и линий – или ностальгический флер, сопровождающий любой винтажный артефакт? Так или иначе, разговоры о том, что дизайн упаковки – не искусство, а инструмент продаж, ведутся уже больше столетия. Отечественную упаковку делали не гении, а крепкие ремесленники, и несколько золотых фамилий в ее истории – исключение, лишь подтверждающее правило.

Живописцы, графики и скульпторы, служившие большому искусству, зачастую относились к земным заказам от заводов и фабрик если не скептически, то настороженно. Однако высокое не всегда способно прокормить, вот и приходилось творцам соглашаться на сотрудничество с производителями пива, духов, сластей и папирос.

Сотрудничество это бывало и заказным (как бы сказали нынче, фрилансерским), и штатным – в зависимости от размаха производителя. Например, фабрика «Товарищества Абрикосова и сыновей» располагала собственным цехом по изготовлению коробок из жести и картона во главе с «креативным директором» – художником Федором Шемякиным. На «дизайнерскую» упаковку и рекламу уходила одна пятая всех расходов крупнейшей кондитерской компании того времени.

Собственную жестяную упаковку производили и на фабрике «Бликген и Робинсон»:

Пожалуй, самый яркий дореволюционный фрилансер – Иван Билибин. Он не только заменил привычные на тот момент строгие, с засечками, шрифты на сложные, с завитками, напоминающие старославянские письмена, но и создал целую серию эскизов для упаковки в «русском стиле», которую в дальнейшем активно использовали многие кондитерские фабрики. По его макетам производились коробки для конфет, на которых в уже напечатанном рисунке предусматривалось место для имени производителя и названия изделия.

До наших дней сохранился рекламный плакат, созданный Билибиным для завода «Новая Бавария». Все в том же «русском стиле» он изображает бояр у пивной бочки:

После революции сферу упаковки увлеченно осваивали Юон, Дейнека, Родченко, Маяковский. Последний проявил себя и как дизайнер, создав серию рисунков для оберток карамели «Красноармейская звезда», и как копирайтер – автор текстов для оберток карамели «Красная Москва»: «Нет буржуев, помещиков нет. Нами правит собственный совет»; «Слушай, Земля, голос Кремля»; «Сняли Скобелева, генералов вон. Нами правит собственный закон».

Если с «Красноармейской звездой» все ясно, то авторство известной во всем мире красно-белой этикетки водки «Столичная» оспаривается. Называют двоих: Андрея Иогансона и Владимира Яковлева. Строго говоря, фактов, связанных с авторством Иогансона, практически нет – ну, кроме свидетельства его сына. А вот авторство Яковлева подтверждается чаще и посему более вероятно. Впрочем, авторами могли быть и оба художника, ведь и тот, и другой много работали над рекламными плакатами пищевой продукции.

И все же «Красная Москва» известна нам, прежде всего, как духи – кстати говоря, культовая марка советской эпохи и своеобразный эталон долгожительства бренда.

Этот флакон пережил почти весь советский период и здравствует до сих пор. Сам же парфюм появился несколько раньше, чем в стране заалели знамена. Еще в 1913 году предприниматель Александр Брокар, а точнее, его парфюмер Август Мишель, создал духи, посвященные вдовствующей императрице Марии Федоровне – жене Александра III. Мария Федоровна в свою очередь пожелала, чтобы они так и назывались – «Любимый букет императрицы» (любопытно, что через тридцать с лишним лет на советском парфюмерном рынке появится лот «Букет моей бабушки»).

После революции 1917 года Брокар покинул Россию, а создатель «Любимого букета императрицы», Август Мишель, остался. В 1922 году он предложил – в духе нового времени – переименовать фабрику Брокара в «Новую Зарю», и вскоре с его же подачи «императорский парфюм» превратился в «Красную Москву» и сменил дизайн. Новый флакон и коробку разработал художник Андрей Евсеев.

За годы существования бренда внешний вид упаковки корректировался, но всегда оставался узнаваемым. Остается и поныне.

Множество культовых и запоминающихся упаковок, нынче теребящих ностальгирующую душу постсоветского гражданина, появилось на свет во второй половине века. Взять, например, одеколон во флаконе в виде Спасской башни. Или духи, выпущенные к Олимпиаде 80 года, во флаконе в виде олимпийского мишки, с горлышком под (или вместо) медвежьим хвостиком. Увы, имена разработчиков этих шедевров промдизайна затерялись в истории.

А вот об авторе флакона для одеколона «Северный» известно достаточно. Это Казимир Малевич, еще не написавший свой знаменитый «Черный квадрат» и нуждающийся в деньгах. А заказчик – все тот же Брокар, унаследовавший в 1900 году от отца парфюмерную фабрику «Брокар и К».

Флакон, созданный Малевичем, выглядел, как ломаная ледяная глыба, как айсберг высотой почти 20 см. В роли пробки-крышки выступал стеклянный же белый медведь. Сначала флакон изготавливался из специального рифленого стекла. Позже, в советский период, технология его производства упростилась: стекло изготавливалось прессованием, крышка стала латунной, а затем и вовсе пластмассовой. На дне флакона появилась маркировка «ТЖ», то есть трест «Жиркость» – советский гострест, объединивший в себе в 1920-е годы все парфюмерные производства страны советов, в том числе и фабрику Брокара.

Быть может, у кого-то и сейчас стоит на полке эта странная емкость, смоделированная теоретиком искусства, основателем супрематизма, да и просто художником с большой буквы – Казимиром Малевичем. Ведь именно такая упаковка-скульптура подолгу задерживается на полках вроде бы без надобности.

Друзья, присылайте нам красивые фото старинной упаковки — доставшейся по наследству, найденной на чердаке или купленной за копейки на блошином рынке. Поностальгируем?